...с днем рождения, Варечка!! я так рада!

но:
мне запретили заниматься спортом неделю.
Можно бы забить, даже очень хочется, но...стремно немного.
А сегодня у нас выступление в Архангельском. Оно, правда, имеет несколько минусов:
- далеко;
- поздно;
- непонятно, какая будет погода;
- я не хочу учить флэш-мобную версию.
А еще - неосознанно боюсь делать резкие движения(( Плюс - у меня температура небольшая. И горло. И общая усталость - я спала ночью, как мертвая. И еще все время хочется съесть много вредной пищи, вчера была съедена пицца, пакет чипсов, желе, все запито мятным чаем, а сегодня хочется повторить.
Самое смешное, что я точно знаю: в моем случае все эти негативные составляющие обычно как раз гарантируют фееричное времяпровождение, классный запоминающийся вечер, море впечатлений. Это я не иронизирую, это у меня так в самом деле всегда все выходит)) поэтому никак не могу решить, как поступить.Х))


(С)

---

...Рэй Брэдбери "Вино из одуванчиков" (отрывок)

ВИНО ИЗ ОДУВАНЧИКОВ (отрывок)

Утро было тихое, город, окутанный тьмой, мирно нежился в постели.
Пришло лето, и ветер был летний -- теплое дыхание мира, неспешное и ленивое.
Стоит лишь встать, высунуться в окошко, и тотчас поймешь: вот она
начинается, настоящая свобода и жизнь, вот оно, первое утро лета.
Дуглас Сполдинг, двенадцати лет от роду, только что открыл глаза и, как
в теплую речку, погрузился в предрассветную безмятежность. Он лежал в
сводчатой комнатке на четвертом этаже -- во всем городе не было башни
выше,-- и оттого, что он парил так высоко в воздухе вместе с июньским
ветром, в нем рождалась чудодейственная сила. По ночам, когда вязы, дубы и
клены сливались в одно беспокойное море, Дуглас окидывал его взглядом,
пронзавшим тьму, точно маяк. И сегодня... -- Вот здорово! -- шепнул он.
Впереди целое лето, несчетное множество дней -- чуть не полкалендаря. Он уже
видел себя многоруким, как божество Шива из книжки про путешествия: только
поспевай рвать еще зеленые яблоки, персики, черные как ночь сливы. Его не
вытащить из лесу, из кустов, из речки. А как приятно будет померзнуть,
забравшись в заиндевелый ледник, как весело жариться в бабушкиной кухне
заодно с тысячью цыплят!
А пока -- за дело!
(Раз в неделю ему позволяли ночевать не в домике по соседству, где
спали его родители и младший братишка Том, а здесь, в дедовской башне; он
взбегал по темной винтовой лестнице на самый верх и ложился спать в этой
обители кудесника, среди громов и видений, а спозаранку, когда даже молочник
еще не звякал бутылками на улицах, он просыпался и приступал к заветному
волшебству.)
Стоя в темноте у открытого окна, он набрал полную грудь воздуха и изо
всех сил дунул.
Уличные фонари мигом погасли, точно свечки на черном именинном пироге.
Дуглас дунул еще и еще, и в небе начали гаснуть звезды.
Дуглас улыбнулся. Ткнул пальцем.
Там и там. Теперь тут и вот тут...
В предутреннем тумане один за другим прорезались прямоугольники -- в
домах зажигались огни. Далеко-далеко, на рассветной земле вдруг озарилась
целая вереница окон.
-- Всем зевнуть! Всем вставать! Огромный дом внизу ожил.
-- Дедушка, вынимай зубы из стакана! -- Дуглас немного
подождал.--Бабушка и прабабушка, жарьте оладьи!
Сквозняк пронес по всем коридорам теплый дух жареного теста, и во всех
комнатах встрепенулись многочисленные тетки, дядья, двоюродные братья и
сестры, что съехались сюда погостить.
-- Улица Стариков, просыпайся! Мисс Элен Лумис, полковник Фрилей,
миссис Бентли! Покашляйте, встаньте, проглотите свои таблетки,
пошевеливайтесь! Мистер Джонас, запрягайте лошадь, выводите из сарая фургон,
пора ехать за старьем!
По ту сторону оврага открыли свои драконьи глаза угрюмые особняки.
Скоро внизу появятся на электрической Зеленой машине две старухи и покатят
по утренним улицам, приветственно махая каждой встречной собаке.
-- Мистер Тридден, бегите в трамвайное депо! И вскоре по узким руслам
мощеных улиц поплывет трамвай, рассыпая вокруг жаркие синие искры.
-- Джон Хаф, Чарли Вудмен, вы готовы?--шепнул Дуглас улице
Детей.--Готовы?--спросил он у бейсбольных мячей, что мокли на росистых
лужайках, у пустых веревочных качелей, что, скучая, свисали с деревьев.
-- Мам, пап, Том, проснитесь!
Тихонько прозвенели будильники. Гулко пробили часы на здании суда.
Точно сеть, заброшенная его рукой, с деревьев взметнулись птицы и запели.
Дирижируя своим оркестром, Дуглас повелительно протянул руку к востоку.
И взошло солнце.
Дуглас скрестил руки на груди и улыбнулся, как настоящий волшебник. Вот
то-то, думал он: только я приказал -- и все повскакали, все забегали.
Отличное будет лето!
И он напоследок оглядел город и щелкнул ему пальцами. Распахнулись
двери домов, люди вышли на улицу. Лето тысяча девятьсот двадцать восьмого
года началось.

@темы: литература

---

...вот и май...того, надо же!

оказывается, уже цветут чубушники и шиповник, в т.ч. белый.
Оказывается, все уже засыпано тополиным пухом, и в сквере под деревьями таинственная тень от полностью распустившейся листвы.
Оказывается, скоро детей вывезут на дачи, и город станет тихим и пустынным, особенно по выходным.
Да, быстро все в этом году, особенно это касается цветения / распускания цветов и пр. Все раньше, быстрее, как минимум, на неделю.
Я опасаюсь:
вдруг я пропущу что-нибудь существенное? например, июнь, было бы грустно.
В прошедшие выхи была отличная погода, но побывать как следует на улице так и не удалось - в субботу было индивидуальное с Афиной (да, мне помогло), а в вокресенье мы были на отчетном концерте школы "Танцевальное убежище". Там было очень круто! Мне вообще нереально нравится атмосфера танцевальных фестивалей, вся эта суета, народ в разнообразных костюмах, волнения, страх, радость, восторг, спешка, яркие краски, свет, мощный звук - когда я вчера вышла оттуда, мне казалось, что прошел не один день, а много.

А еще меня само "Убежище" впечатлило - ну в принципе, меня не могло не впечатлить сочетание промзоны, подвала, противогазов на стенах, плащ-палаток вместо дверей и железных труб отопления, да!
Так вот, кроме всего перечисленного, там еще есть группа по Electro Dance!!

---

...и вот внезапный летний порыв

и я переслушиваю "Мумий Тролль", одну из любимых мною групп. И меня снова радует, радует, радует эта музыка.
А "Делай меня точно" в свое время меня вообще до слез пронимала.

@темы: я фанат!, "..с тех пор, как умолкли все песни, я не могу успокоиться.."

---

...выходные под знаком "не"...

Я не каталась на велосипеде.
Я не выучила Wanna be (и чуть не впала из-за этого в депрессию).
Я не сходила на те выставки, которые хотела посетить.
Я практически не была на воздухе, что вообще очень плохо, так как грядет похолодание, когда и так дома насидишься.
Возможно, виновата погода - два дня в нашем районе было пасмурно и душно, гремело, парило, но дождь так и не пролился.
Правда, я убралась дома и отчасти выспалась. В последнем мне помог чай из свежей мяты, если быть проще, заваренная в чайничке свежая мята. Несколько чашек оказывают сильный снотворный эффект, например, сегодня ночью я отрубилась прямо на диване под работающий телевизор и спала до 4.20 утра. Потом я все же встала, расстелила постель, отметила с удивлением, что на улице уже практически светло, и легла досыпать. Так что выспалась чуть-чуть. Видимо, надо включить в свой график посещение рынка, и покупать мяту постоянно.
Договорилась с Афиной об индивидуальном занятии. Если оно мне не поможет, то вообще тогда не приложу ума, что мне поможет.

---

...Дж.Уиндем "Кракен пробуждается"

Полное разочарование. Слабенький ПА. Не ожидала такого от автора "Дня триффидов" (который меня в свое время потряс до глубины души).
Особенно даже нечего написать. До 50-й страницы в романе ничего не происходит, потом начинает происходить, но так и не объясняется что именно.
На последних страницах скомканно написан собственно сам ПА, который на двух самых последних вдруг перестает быть таковым, потому что в Японии неожиданно создали оружие, уничтожающее пришельцев.
Кто были пришельцы, чего хотели и откуда пришли так и не объясняется.
Вообщем, не понравилось вообще.
Поставила, правда, "6" баллов, но как то больше из уважения к автору.
Больше Уиндема читать не буду. А жаль.

@темы: литература

---

...я думала, что я успокоилась по этому поводу,

но нет!
так прекрасно! так недосягаемо! я в восторге!

@темы: красивые люди

---

...Рэй Бредбери "Водосток"...

ВОДОСТОК

С полудня непрерывно лил дождь, и уличные фонари тускло светили сквозь серую завесу. Обе сестры давно сидели в столовой. Одна из них — Джульет — вышивала скатерть, младшая — Анна — застыла возле окна и, прислонившись лбом к стеклу, смотрела на темную улицу и на темное небо.

Анна не меняла позы, но губы у нее шевелились, и после долгого размышления она произнесла:

— Раньше я об этом никогда не думала.

— О чем? — переспросила Джульет.

— Только сейчас пришло в голову. На самом деле под городом находится и другой город. Мертвый город, вот тут — прямо у нас под ногами.

Джульет сделала стежок на белой ткани:

— Отойди от окна. Дождь как-то странно на тебя повлиял.

— Нет, правда. Ты когда-нибудь задумывалась о водостоках? Они в городе повсюду, под каждой улицей: там можно ходить, ни капельки не сгибаясь; где только их нет, этих тоннелей, и ведут они прямо в море, — говорила Анна, завороженно следившая за тем, как на асфальте образуются лужи, а дождевые потоки с неба на каждом углу вливаются в канализационные люки, чтобы вылиться через отдаленный створ. — Тебе бы не хотелось жить в водостоке?

— Ну уж нет!

— А ведь как весело было бы жить в водостоке, тайком от всех, поглядывать снизу на людей через прорези решеток — и чтобы тебя никто не видел? Так бывало в детстве, когда мы играли в прятки в дождливый день и тебя пробирала гусиная кожа: тебя ищут не доищутся, а ты тихохонько сидишь себе где-нибудь у них под боком в укромном местечке, в тепле, и от волнения дохнуть боишься. Мне это страшно нравилось. Люблю всех дурачить. Наверное, жить в водостоке было бы то же самое.

Джульет не сразу оторвала глаза от вышивки:

— Анна, ты ведь моя сестра, разве нет? Тебя родили — так? Но вот иногда слушаю я тебя и думаю, что наша мама нашла тебя где-нибудь под деревом, принесла домой и посадила в горшок. Ты росла-росла, пока не выросла, и какой была — такой навсегда и останешься.

Анна ничего не ответила, и Джульет снова взялась за иголку. Комната выглядела тусклой, сестры тоже никак не оживляли ее серости. Прошло минут пять: Анна не отрывалась от оконного стекла. Потом с решительным видом отстранилась, устремила взгляд в пространство и сказала:

— Ты, наверное, подумаешь, что это мне приснилось. Ну, пока я тут сидела — весь этот час. Думала. Да, это был сон.

На этот раз промолчала Джульет.

Анна прошептала:

— Видно, это вода меня усыпила; я задумалась о дожде — откуда он берется и куда исчезает сквозь решетки возле тротуаров, подумала о тех глубинах, и вдруг появились они. Мужчина и женщина. Внизу, в водостоке, под мостовой.

— И чего ради они там оказались? — спросила Джульет.

— А разве нужна какая-то причина?

— Не нужна, если у них с головой не в порядке, — продолжала Джульет. — В подобном случае никаких причин не требуется. Сидят себе в водостоке — и пускай сидят.

— Но ведь они не просто так сидят там, под землей, — проговорила Анна с понимающим видом, склонив голову набок и поводя глазами под полуприкрытыми веками. — Нет, эти двое — они влюблены друг в друга.

— Ну и ну, — отозвалась Джульет, — они что, забрались туда любовь крутить?

— Нет, они там уже много-много лет.

— Ты хочешь сказать, что они живут в водостоке не первый год? — возмутилась Джульет.

— А я разве сказала, что они живут? — удивленно переспросила Анна. — Ну конечно же нет. Они мертвые.

Дождь швырял в окно пригоршни дроби; стучавшие о стекло капли собирались вместе и струйками стекали вниз.

— Вот как, — протянула Джульет.

— Да, — радостно подтвердила Анна. — Мертвые. И он, и она. — Эта мысль, казалось, доставляла ей удовлетворение, словно это было удачное открытие, которым она гордилась. — Он походит на очень одинокого человека, который в жизни никогда не путешествовал.

— Откуда ты знаешь?

— Он походит на человека, который никогда в жизни не путешествовал, но всегда этого хотел. Это видно по глазам и по немощному телу.

— Выходит, ты знаешь, как он выглядит?

— Да. Он очень болен и очень красив. Бывает ведь, что болезнь делает мужчину красивым? При болезни лицо худеет и становится более выразительным.

— Так он же мертв? — спросила старшая сестра.

— Уже пять лет.

Анна говорила медленно, ее веки ритмично то приподнимались, то опускались, словно она собиралась поведать долгую историю и, зная об этом, хотела развернуть ее постепенно, а потом ускорять и ускорять ход повествования, пока оно не захватит ее самое, а глаза ее расширятся и рот приоткроется. Но пока она не спешила — и только голос слегка дрожал:

— Пять лет назад этот человек шел по улице и знал, что проходил по этой самой улице множество раз и что ему предстоит проходить по ней еще много-много вечеров, и вот он подошел к крышке люка — такому большому железному кружочку посередине улицы — и услышал, как под ногами у него, под металлической крышкой, шумит река, которая бежит к морю, к другим странам и краям. — Анна вытянула вперед правую руку. — Он неторопливо наклонился, поднял крышку водостока, поглядел вниз на пенистый поток и подумал о той, кого хотел любить и не мог, и тогда полез в люк, спускаясь по железным ступенькам все ниже и ниже, пока не скрылся совсем и не задвинул за собой крышку люка, на которую дождь лился всю ночь…

— А что будет с ней? — спросила Джульет, занятая шитьем. — Когда умрет она?

— Точно не знаю. Она там новенькая. Она только что умерла, только-только, но умерла взаправду. И мертвая она очень, очень красивая. — Анна залюбовалась образом, возникшим у нее в голове. — Только смерть делает женщину по-настоящему красивой, а самые прекрасные женщины — это утопленницы. Тело становится гибким, а волосы струятся в воде подобно клубам дыма. Руки, ноги и пальцы двигаются в воде замедленно и бесцельно: вода придает всей фигуре грацию и элегантность. Ни одного неуклюжего жеста. Утопленница то и дело поворачивает голову — почитать проплывающие мимо газеты невидящими глазами. — Анна довольно покивала. — Ни одна на свете школа хороших манер и светского этикета не научит женщину держаться с такой дивной непринужденностью и гибкостью, быть такой раскованной и безупречной. — Анна попыталась изобразить это гибкое совершенство взмахом широкой загрубевшей руки, но жест получился резким и судорожным. Она опустила руку и целых пять минут оставалась в задумчивости. — Он ждал ее, целых пять лет. А она до сих пор не знала, где его искать. И вот теперь они вместе, отныне и навсегда! В сырое время года они будут оживать. А в сухую погоду — дождей иногда месяцами не бывает — они затаятся в крохотных потайных нишах под водостоками, как японские водяные цветы — старые, высохшие, сморщенные, тихие.

Джульет поднялась и зажгла еще одну лампу в углу столовой:

— Мне что-то не хочется слушать эти твои рассуждения.

Анна рассмеялась:

— Ну давай я тебе расскажу, как у них все начинается, как они оживают, когда наступает сезон дождей. Я все это до мелочей представила. — Она подалась вперед, оперлась локтями на колени, с головой уйдя в рассказ и пристально вглядываясь в потоки дождя, хлеставшего за окном по горловинам водостоков. — Вот они тихохонько лежат себе глубоко внизу, совсем высохшие, а над ними, в небе, копятся электрические разряды, надвигаются темные тучи — и скоро польется дождь! — Она откинула назад свои тусклые, с проседью, волосы. — На первых порах сверху сыплются мелкие капельки. Автомобили на улицах ими усеяны. Потом вспыхивает молния, гремит гром — и засушливому сезону конец: капли бегут по канавам, становятся все больше и больше, сливаются вместе и стекают под землю. Ручейки несут с собой обертки от жевательной резинки, окурки, театральные билеты, и проездные тоже!

— А ну, отойди от окна — живо.

Анна выставила руки перед собой, заключив воображаемую картину в квадратную раму:

— Я знаю, что сейчас происходит под мостовой, в огромном квадратном резервуаре. Он громадный. И совершенно пустой уже не одну неделю — солнце с неба не сходило. Он пустой: если крикнуть — раздастся эхо. Стоя внизу, можно услышать только, как наверху проезжает автомобиль. Далеко-далеко и высоко над тобой. Весь этот резервуар похож на высохшую полую верблюжью кость, завалявшуюся в ожидании где-нибудь в пустыне. Держу пари, что дно всего водостока сплошь покрыто плотно слежавшимися старыми цирковыми афишами и газетами тридцать шестого или сорокового года, где печатались сообщения о войне или умерших кинозвездах. — Анна подняла руку, указывая наверх, словно сама пребывала в ожидании внутри водостока. — И вот — крохотная струйка. Капает на пол. Будто кого-то наверху ранили ножом и кровь просочилась оттуда вниз. Послышался грохот! А может, всего лишь по улице проехал грузовик? Вода стекает вниз. Она проникает всюду сквозь мелкие отверстия. Мелкими завитками и змейками. Она замутнена табаком. Образуются лужицы. И наконец — вода устремляется вперед. Потоки соединяются с потоками. В итоге один гигантский удав катится по усеянному макулатурой полу — с мощным, величественным напором. Со всех сторон, с юга и с севера, с разных улиц, льются все новые и новые потоки и объединяются в шипящий, сверкающий кольцами водоворот. Резервуар заполняется от стены до стены, доверху, и поток направляется в сторону океана — океан его к себе притягивает! Вьются, переплетаясь, многие течения. Десять тысяч водостоков поглощают нечистые сливы, бумагу, всякий мусор. И вода добирается до тех крохотных сухих ниш, о которых я тебе говорила. Она медленно затопляет тех двоих — высохших и мертвых, будто японские цветы. — Анна стиснула ладони и медленно, один за другим, переплела пальцы. — Вода их пропитывает. Сначала приподнимается рука женщины. Чуть-чуть всколыхнувшись. Кисть руки — единственная живая часть ее тела. Потом распрямляется вся рука и одна нога. А ее волосы… — Анна притронулась к собственным волосам, падавшим ей на плечи. — Ее волосы расправляются и распускаются в воде, точно цветок. Ее голубые веки сомкнуты…

В комнате становилось все темнее, Джульет не отрывалась от шитья, Анна же продолжала без умолку рассказывать обо всем, что виделось ей в воображении. По ее словам, вода поднялась и увлекла женщину с собой: та свободно развернулась и выпрямилась в водостоке во весь рост — мертвая и безучастная.

— Вода неравнодушна к этой женщине — и она предоставляет воде делать с ней, что заблагорассудится. Все понятия приносит ей вода. Женщина пролежала тихо и недвижно так долго — и она готова жить снова, любой жизнью, какой захочет наделить ее вода.

А где-то в другом месте мужчина тоже распрямился в воде. Анна рассказывала и об этом: как течение, медленно его увлекая, медленно увлекало и ее — друг к дружке, пока они не встретились.

— Вода открывает им глаза. Теперь зрение к ним вернулось, но друг друга они не видят. Они кружат в воде, не соприкасаясь. — Анна с закрытыми глазами слегка поводила головой. — Они следят друг за другом, но способны пользоваться только теми мышцами, которые дала им вода. Они излучают фосфорическое сияние. И улыбаются. Вот — их руки соединились. — Анна помедлила, глубоко вздохнула и задумалась, трогая кончиками пальцев правой руки пальцы левой. — Волна — волна заставляет их соприкоснуться. Они сталкиваются. Отдаляются. Сталкиваются снова. Легонько. Сначала касаются руками. Потом ногами. И потом — телами.

Джульет наконец отложила шитье и строго поглядела на сестру. В полутемной комнате слышался только мерный шум дождя.

— Они кружатся, — тихо шептала Анна, медленно водя пальцами по воздуху. — Сталкиваются, легонько. Поворачиваются. Вертятся. Ударяются слегка головами, губы их едва соприкасаются. Много-много раз их бледные вытянутые тела слегка ударяются друг о друга, много раз.

— Анна!

— Они плавают друг над другом и меняются местами. Течение их сближает, а потом разъединяет. Туда и сюда. — Анна показала жестами как. — Это совершенная любовь, она лишена всякого «я» — только два тела, несомые водой, а вода очищает их и устраняет все изъяны. В такой любви нет ничего низкого.

— Дурной твой язык! — воскликнула ее сестра.

— Да нет же, ничего дурного в этом нет, — возразила Анна, на миг обернувшись. — Они ведь ни о чем не думают, разве нет? Просто они там, далеко внизу, в глубине, им там спокойно и заботиться не о чем. Плещутся, будто детки в ванне.

Анна, наложив правую руку на левую, медленно и бережно переплела дрогнувшие пальцы. Тусклый осенний свет, проникавший в комнату через залитое дождем окно, казался на ее пальцах струившейся блеклой водой, в толщу которой они были погружены и поочередно перебегали один над другим. Недолгая греза подходила к концу.

— Он — высокий и невозмутимый, с раскрытыми ладонями. — Анна показала, какой он высокий и как непринужденно выглядит в воде. — Она — маленькая, тихая, расслабленная. — Анна неторопливо провела правой рукой по левой. — Им обоим так чудесно, спешить некуда, времени хоть отбавляй, они это знают. — Анна выставила руки перед собой, завороженно на них глядя. Бросила взгляд на сестру, продолжая держать руки на весу. — Всегда лучше любить, когда любить можно долго, заботливо, не сломя голову. Они там могут любить сколько угодно и заботиться друг о дружке, потому как их никто не видит, некому на них прикрикнуть или изругать. Никто им не помешает. Разве что клочья бумаги проплывут мимо — или журнал какой-нибудь. Но даже если вдруг кто-то на них наткнется — они ведь мертвые!

Анну, казалось, очень обрадовало заново сделанное ею открытие. Она посмотрела на свои белые руки:

— Они мертвые, пойти им некуда, и никто им ничего не скажет. Они и ухом не поведут, если их заметят и закричат: «Гляньте! Мужчина и женщина, совсем голые, оба в воде — ну не ужас ли?» — Анна тихонько рассмеялась. — Они просто-напросто останутся у себя в воде, беспечно кружась один вокруг другого, и какое им дело, что о них скажут, кто как поглядит, и совсем не важно, кто именно — даже родители или, допустим, сестры. — Анна кивнула в сторону Джульет. — Помнишь этот детский стишок — как там? «Не боюсь я ремня, мне порка — чихня, и тебе не прикончить меня!» Только для этих мужчины и женщины иначе: «Тебе нас не воскресить!» Их надо было бы воскресить, оживить еще до того, как им скажут, что они грешны и порочны. Но никому это не под силу, слишком поздно. И в этом-то вся прелесть! И вот они там, ничто их не касается и ничто не тревожит, их тайное убежище — глубоко под землей, в недрах водостока, где их постоянно носит туда-сюда. Они касаются друг друга руками и губами, а когда попадают в створ на перекрестке улиц, течение бросает их навстречу — и вода обжигает их холодом! — Анна захлопала в ладоши. — Их ударяет об стену. Так они застывают на месте, прижатые друг к дружке — может быть, на целый час, а течение их слегка покачивает, и все распрекрасно. А потом… — Анна разъединила руки. — Потом, быть может, они путешествуют вместе, рука об руку, то всплывая, то погружаясь, беспечно и привольно, под всеми улицами, выделывая шальные антраша, когда их увлечет внезапный поток — она походит на вспышку белого огня, и он тоже. — Анна раскинула руки; окно окатывали дождевые брызги. — И вот они несутся по течению к морю, через весь город, по одному тоннелю и по другому, улица за улицей — Дженеси-авеню, Креншо, Эдмонд-Плейс, Вашингтон, Мотор-Сити, набережная, — и вот наконец оказываются в океане. Могут теперь направиться куда пожелают, по всему белому свету, на самой глубине, а позже вернуться обратно: через впускной шлюз водостока снова проплыть под городом, под дюжиной табачных лавочек и под четырьмя дюжинами винных, под шестью дюжинами бакалейных магазинов и под десятком театров, под железнодорожным вокзалом и под сто первым шоссе, под ногами тридцати тысяч прохожих, которые даже понятия не имеют и в жизни не думают о водостоке. — Голос Анны дрогнул, но вскоре снова выровнялся. — А потом — время идет, гром над улицей стихает. Дождь прекращается. Влажный сезон окончен. В тоннелях сверху покапает — и перестанет. Вода убывает. — Анна выглядела огорченной: казалось, это очень ее печалит. — Река впадает в океан. Мужчина с женщиной чувствуют, что вода мало-помалу опускает их на дно. И вот они там. — Анна в несколько приемов опустила руки на колени и с грустью, не отводя глаз, в них всмотрелась. — Они соприкасаются ногами, но из ног уходит жизнь, которую давала им вода извне. Они соприкасаются коленями и бедрами, но вот спадающая вода укладывает их рядом, бок о бок, и постепенно исчезает, а тоннель пересыхает. Остаются только маленькие лужицы и мокрые обрывки бумаги. И оба они так и лежат. Слабо и довольно улыбаясь. Они не шевелятся и совсем не стыдятся. Как детки, лежат рядом на сухом полу, и кожа у них тоже высыхает. Они едва-едва касаются друг друга. А наверху, по всему миру, светит солнце. Они лежат в темноте — и засыпают, до следующего раза. До следующего дождя. — Руки Анны лежали у нее на коленях, раскрытыми ладонями вверх. — Чудной мужчина, чудная женщина, — пробормотала она. Наклонила голову и крепко зажмурилась. Потом вдруг выпрямилась и впилась взглядом в сестру. — А ты знаешь, кто этот мужчина? — едко спросила она.

Джульет не ответила: уже минут пять она пораженно следила за сестрой. Губы у нее побелели, рот приоткрылся. Анна перешла на крик:

— Этот мужчина — Фрэнк, вот кто! А я — та самая женщина!

— Анна!

— Да, Фрэнк, и он там — внизу!

— Но Фрэнка нет, уже не первый год, и он точно не там, внизу, Анна!

Теперь Анна заговорила, не обращаясь по отдельности ни к кому, а словно бы ко всем сразу — к Джульет, к окну, к стене, к улице.

— Бедный Фрэнк! — со слезами восклицала она. — Я знаю — он ушел именно туда. В этом мире ему нигде не было места. Его матушка портила ему жизнь как только могла! Он увидел водосток и понял, какое это чудесное тайное убежище и что оттуда можно попасть в океан и странствовать по всему миру: все равно что вернуться в материнскую утробу, где было так уютно и укромно и где никто к тебе не придирается. О, бедный Фрэнк. И бедная, бедная Анна — никого у меня нет, кроме сестры. Ах, Джул, ну почему все так вышло — и почему я не удержала Фрэнка, пока он был тут! Но если бы я старалась его не отпустить, он бы взбунтовался — и я тоже, а тогда Фрэнк перепугался бы до смерти и удрал, как мальчишка, а я бы его возненавидела, если бы он ко мне притронулся. Господи, Джул, на что мы годимся!

— Прекрати сейчас же — слышишь, прекрати сию же минуту!

— Дождь идет уже три дня, и все это время я просидела здесь — и думала, думала. И когда сообразила, что Фрэнк там, внизу, то поняла, что ему там самое место, а когда открыла кран на кухне, то услышала, как он зовет меня оттуда — из водостока, голос его доносился по нескончаемым металлическим трубам, он меня звал и звал. А когда мылась утром в ванной, он выглянул из-за сетки в душе и увидел меня. Мне пришлось срочно намылиться! Я видела, как за сеткой блестел его глаз!

— Мыльный пузырь! — гневно бросила Джульет.

— Нет, глаз.

— Капля воды.

— Нет, глаз Фрэнка!

— Шарнир, гайка, винтик.

— Зоркий, прекрасный глаз Фрэнка!

— Анна!

Анна съежилась в углу возле окна, держась за него одной рукой, и беззвучно заплакала.

— Ну что, ты всё? — послышался спустя какое-то время голос сестры.

— Что «всё»?

— Если успокоилась, то помоги мне это закончить, а то мне ввек не разделаться.

Анна подняла голову: лицо у нее было бледным и ничего не выражало. Джульет смотрела на нее с легким нетерпением. Нетерпение легкое, но в нем сквозила такая настойчивость, что противиться было невозможно. Нечего было возразить, нечему сопротивляться. Но эта настойчивость — мягкая, ненавязчивая — длилась бесконечно, год за годом.

Анна встала и со вздохом шагнула к сестре:

— Что я должна сделать?

— Вот здесь и здесь, — показала ей Джульет.

— Хорошо, — кивнула Анна и уселась с шитьем у холодного окна, за которым по-прежнему не прекращался дождь.

Ее пальцы проворно управлялись с иголкой и ниткой, но думала она о том, как темно сейчас на улице, и как темно в комнате, и как трудно стало разглядеть круглую чугунную крышку водостока. В непроглядной черноте позднего вечера вспыхивали неяркие отблески и отсветы. В паутине дождя с треском сверкнула молния.

Прошло полчаса. Сонная Джульет сняла очки, положила их рядом с шитьем, откинула голову на спинку кресла и на миг задремала. Секунд тридцать спустя — не больше — она услышала, как яростно хлопнула входная дверь, в дом ворвался ветер, послышались торопливые шаги по дорожке: кто-то опрометью спешил на черную улицу.

— Что там такое? — Джульет выпрямилась, нашаривая очки. — Кто там? Анна, к нам кто-то приходил? — Она уставилась на пустое сиденье у окна, где только что была Анна. — Анна! — крикнула она, вскочила на ноги и выбежала в прихожую.

Входная дверь была распахнута, дождь просачивался в дверной проем тончайшей туманной взвесью.

— Она, наверное, выскочила погулять, — проговорила Джульет, вглядываясь в мокрую черноту. — И вот-вот вернется. Правда ведь, ты сейчас вернешься — Анна, дорогая? Анна, откликнись, ты вправду через минутку вернешься, дорогая моя сестричка?

На улице приподнялась и со стуком захлопнулась крышка канализационного люка.

Дождь что-то нашептывал улице всю ночь, падая на плотно закрытую крышку водостока.

@темы: я фанат!, литература, фантастика

---

...тропические ливни,

которые происходили в прошлые выходные и в понедельник, прекратились, и немного похолодало. Хотя сегодня уже все равно было вполне себе тепло.
Но ливней и связанной с ними парилки лично мне не хватает, я ведь комфортно себя чувствую начиная от + 25 С, а при +30 С по мне наконец то перестают бегать мурашки Х)
Май очень классный в этом году, я прямо рада этому нежданному лету, хоть бы июнь-июль такие были!
Что нового?
Я по прежнему плохо сплю, вот уже больше года, как я посчитала, и я сильно устала от этого.
Из-за недосыпания у меня часто как бы немного притупленное восприятие действительности. Это мне не нравится, хочу в какой нибудь выходной лечь и проспать сутки напролет, чтобы ликвидировать усталось и недосып, но когда стоит такая шикарная погода тратить сутки на сон просто непростительно. Поэтому терплю.
На работе уже вторую неделю бурно обсуждаем новый проект, связанный с автоматизацией расчетов ценовых приложений. Я активно участвую и очень этому рада, грядут перемены, куча работы до посинения, всевозможные новшества, и это все прекрасно, т.к. я не люблю застой на рабочем месте, а он последнее время наметился.
В понедельник посетила салон "Тату 3000", сделала себе "на пробу" дополнительную дырку в ухе. Понравилось, делают хорошо, с гигиеной все тож ок. У меня большие планы, включающие в себя:
еще 2 прокола в ухе;
тату;
и еще одну вещь, в которой я пока не уверена.
Хочу быть сказочно прекрасной, да!

---

13.06.2009 в 22:16

Пишет  Зараза и цыц:

Из дневника Мерилин Монро
"Сколько можно шарахаться в бесконечно лгущих истинах? У каждого человека есть половинка, которая когда-нибудь найдется, все будет хорошо. Сегодня у тебя плохо идут дела, но черная полоса не вечна, жизнь вообще полосатая, как зебра, будет и на твоей улице праздник - подожди, все будет хорошо. Ты болеешь, но непримерно вылечишься. Подожди, все будет хорошо.
Жди, жди, жди, сиди спокойно, смотри, как из окошка поезда, на то, как пролетает мимо жизнь, дожидайся, когда все будет хорошо. Можно с ума сойти от этого. Это - заклинание на бездеятельность, это - заговаривание зубов, это - закон всемирного бездействия!
...Когда я сижу дома и жду, что все будет хорошо, мне кажется, я теряю себя. Люди не должны ничего ждать. Нужно взять кольт и стрелять, стрелять, стрелять, без устали палить по мишеням, не обращая внимания на частоту попаданий.
...Вера в лучшее - шаг к смерти. Надежды на завтрашний день - самоуспокоение. Это завтра, когда все будет хорошо, не наступает никогда, оно всегда завтра, и только завтра. А я живу сегодня, сейчас, и чтобы выжить мне надо действовать, а не верить".

---

...а еще я все время вспоминаю Брэдбери)

запись создана: 15.05.2010 в 19:28

---

...подлечил одну заразу, подцепил другую сразу (с)

как только у меня начало что-то получаться в wanna be starting something, как появилась какая то проблема в Beat it (...) черт!
я не могу себе позволить вкладывать в мое увлечение танцами такие деньги, как это делает, например, Ж. Особенно сейчас. И именно это меня расстраивает. Ну еще слова Афины немного. Но я то понимаю, что дело в практике... да, я буду дома, я буду еще по воскресеньям ходить, я буду заниматься стрейчингом, но все равно...
вообщем, расстроена.
С другой стороны, всегда ли большие материальные вложения дают гарантированный успех?

---

...одуванчиковый май...

внезапное лето заставило скоротечно отцвести черемуху и плодовые деревья, но зато распустились сирень и рябина. И листья уже совсем большие, но еще совсем не запыленные.
Сегодня опять каталась на велике, разработала новый мини-маршрут:
Богородское - край Лосиного Острова - парк на Яузе (за железкой) - улица Докукина - Бот. Сад - ВДНХ - ул. Бориса Галушкина - Сокольники - дом.
В Лосином Острове хотелось задержаться, так как там уже совсем по-летнему, и каждая одуванчиковая тропинка под высоковольтной линией обладает просто магнетическим притяжением.
Еще когда пути переходила было прикольно - там, правда, крутая насыпь с гнилой деревянной лестничкой, но зато наверху - нагретые солнцем рельсы, убегающие за поворот, окаймленные зеленью парка. И небо - очень высокое, очень горячее, очень голубое.
Среди пятиэтажной застройки на ул. Докукина мною был обнаружен замечательный тихий двор. Там были потрясающие качели, на которых я провела минут 40, благо во дворе больше никого не было, и высота у них очень хорошая - когда я сижу, ноги до земли вообще не достают (!)

Из других новостей - я пошла на стрейчинг в дополнение к танцам. В нашей школе при наличии абонемента на какой либо стиль танца на все другие занятия можно ходит без абонемента и буквально за три копейки - 150р., а стрейчинг еще и очень удобен по времени, как раз перед нашими занятиями. Кстати, всегда считала, что это - нечто для домохозяек, однако, как оказалось физическая нагрузка, растяжка и ритмическая нагрузка там дай боже, а мне то как раз и надо все это, чтобы улучшить танцевальные показатели)
да, я все более серьезно отношусь к своему увлечению танцами)

К лету надо успеть помыть все же окна и постричь кота, потом можно будет проводить его с чистой совестью. Ремонт временно заброшен, заниматься им летом - мазохизм, так что из полезных дел у меня в графике на лето только салон "Тату 3000" и косметические процедуры Х))
Ну и отпуск)

@темы: велик

---

....Л. Петрушевская . Сказочка.

ПУСЬКИ БЯТЫЕ
(1984)

Сяпала Калуша с Калушатами по напушке. И увазила Бутявку, и волит:
- Калушата! Калушаточки! Бутявка!
Калушата присяпали и Бутявку стрямкали. И подудонились.
А Калуша волит:
- Оее! Оее! Бутявка-то некузявая!
Калушата Бутявку вычучили.
Бутявка вздребезнулась, сопритюкнулась и усяпала с напушки.
А Калуша волит калушатам:
- Калушаточки! Не трямкайте бутявок, бутявки дюбые и зюмо-зюмо некузявые.
От бутявок дудонятся.
А Бутявка волит за напушкой:
- Калушата подудонились! Зюмо некузявые! Пуськи бятые!

@темы: литература

---

...С праздником Великой Победы!!

песни из фильма "Небесный тихоход"

---

...Дж. Уиндем "Хризалиды"

Неплохо. Но в принципе, ничего особенного. По нынешнему времени - так вообще. Конечно, стоит делать поправку на то, что написан роман в 1955 году. И возможно, тогда тема романа и была откровением. Однако, сейчас описанием общества, в котором установлена некая "норма", которой должны соответствовать все его члены, в противном же случае индивидуум с отклонением подлежит уничтожению или изгнанию, никого не удивишь.
Сюжет повествования линейный; неожиданностей не преподносит. Хорошо почитать эту книгу с ностальгической точки зрения, повспоминать отцов-основателей НФ. Ну и когда время есть свободное. Но не более.
Сейчас начала читать "Кракен пробуждается" - возлагаю на него надежды) Может, он окажется лучше)

@темы: литература

---

...Черт.

Пусть за мной придет Фредди Крюгер. Реально.

---

...Goodbay, Ruby Tuesday!

пели "Роллинги", когда я сегодня утром производила уборку на балконе. Деревья под окнами покрыты еще прозрачной, ярко-зеленой листвой, а солнце резало непривыкшие глаза и нагрело балкон так, что помахав туда-сюда тряпкой 5 минут, я вспотела.
Ритмично раскачиваясь под "Роллингов", я домыла балкон, ощутив при этом, что совершаю некое весеннее ритуальное действо. А потом...
Одев драные джинсы и темные очки, чувствуя себя нереально круто и с постоянно звучащей в голове Mother's Little Helper (да, ОНИ меня преследуют!), я взяла велик и поехала открывать сезон.
Мимо ярко-желтых, прямо-таки светящихся в траве одуванчиков, зацветающих деревьев, бабушек на балконах пятиэтажек, собирая на шины шуршащие тополиные липучки.
По Яузе до центра, потом по Николоямской до монастыря, оттуда по Волочаевской, потом в сквер напротив госпиталя Бурденко. Там был привал с кефиром и Брэдбери, в результате которого я чуть не заснула и не замерзла одновременно. Потом - домой через Семеновскую.
Не захотела на Преображенке лезть в подземный переход, поэтому объехала через дворы с пятиэтажной застройкой. Там поистине волшебное место, тихое, зеленое, с мини-клумбами под окнами, гуляющими котами, веткой Окружной дороги и древними деревянными гаражами) Все нагрето солнцем, все тихо и фантастично. Именно там находится двор, в котором мы с И. лет ... больше 10 назад теплым весенним вечером, в сумерках, слушали настоящий квартирный рок-концерт через открытое окно одной из квартир. Впечатление было настолько сильное, что я помню этот восторг и сейчас очень ярко.
Сейчас на улице дождь.
Надеюсь, завтра будут солнце и обещанные + 22, я достану легкие высокопроходимые туфли и пойду на рынок - приедет Д., хочу купить фруктов и ягод, если не будет тяжело тащить, загляну потом опять к Окружной)

The Rolling Stones - Ruby Tuesday


The DOORS - Not To Touch The Earth

@темы: "..с тех пор, как умолкли все песни, я не могу успокоиться..", велик

---

...воспоминания об эпохе гранжа...

The OFFSPRING - Pretty Fly (For A White Guy)

Между прочим, я на фестивале в "Весте" видела номер, в котором под эту песню танцевали восточный танец!!!! Со всеми традиционными "завлекалочками"!!!! выглядело...своеобразно! они, главное, в ритм четко попадали!

@темы: "..с тех пор, как умолкли все песни, я не могу успокоиться.."

---

...МИРТРУДМАЙ...

подкрался незаметно. И вроде ничто не предвещало беды.
Апрель пронесся как молния. Я рада - тому, что будет наконец тепло и красиво на улице, и одновременно сожалею, что весна так быстро проходит, ведь за ней также быстро и лето пролетит.... Ладно.
На майские у меня много планов. Наипервейший - разгрести хламовник в квартире, потом еще балкон и окна помыть... из более творческих - мы танцуем 1-го мая на майкло-сейшене, хочу участвовать.
Мне не очень нравится, как мы все сделали в "Весте" 24.04., хочу, чтобы у нас все действительно хорошо получилось в этот раз.
Еще надо совершить первый выезд на велике - это обязательно! Правда, первую нежную весеннюю зелень я пропустила уже, но однако, шанс увидеть Лефортово и Лосиный Остров в промежутке между маленькими зелеными листочками и цветением деревьев все еще пока сохраняется. Да и соскучилась я по велику очень, не хватает прямо!
Еще - день рождения Д. (не хочу об этом говорить),
в кино тоже надо выбраться - выходит римейк "Кошмара на улице Вязов", я должна это увидеть, без вариантов.
Также хочу попасть наконец на дополнительные занятия к Афине по воскресеньям.
Мы начали учить, как стахановцы, сразу 2 новых танца - Wanna you startin' something и Beat it. Оба меня радуют, но Beat it - особенно, я хорошо ритм там чувствую, да и вообще, он более "мой", там движения такие классные!)
Вот еще про танцы =) я ж не могу не находить новые поводы для переживаний практически сразу после того, как старые потеряли свою остроту Х).
Теперь я переживаю, что рано или поздно мы выучим все майкло-танцы, и будет нечего делать в нашей группе. Все люди из группы уже тоже об этом подумали, и собираются ходить к Афине на джаз-модерн, т.к. она всем очень нравится как преподаватель.
Мне она нравится вообще не передать как, и не только как преподаватель, но вот зато джаз-модерн никак не вставляет!! жесть просто какая то! я уже страдаю((
из других стилей мне очень нравится хип-хоп, и вот еще тектоник впечатлил. Но она их не преподает(( а ходить на тот стиль, который не цепляет, толко из-за того, что препаватель хороший - это глупо.
Маюсь по этому поводу. Заранее. Задолго((
Что я за личность такая неуравновешенная??!!